yesterday I died;
Название: where is my mind
Автор: Маршалл Ли
Фандом: Glee
Рейтинг: G/PG
Размер: 270 слов
Пейринг: Блейн-центрик, Блейн/Квинн
Жанр: ангст, романс
Предупреждение: AU, OOC, ошибки автора.
Дисклеймер: Мерфи (с)
Саммари: «Я тону в Карибском море, иду ко дну, ударяясь затылком о подводные камни...»
От автора: для alex chicago в рамках ф-моба.
270
Где же мой разум? Я тону в Карибском море, иду ко дну, ударяясь затылком о подводные камни, и рыбы смотрят на меня удивленно, открывая и закрывая свои рты, безмолвно смеясь.
«Какой же ты дурак, Блейн» – говорят рыбы.
Я разучился плавать и дышать.
Легкие превращаются в сморщенные комочки тканей без кислорода. Нервы и клетки дубеют – обездвиженные, подыхающие, нуждающиеся в одном глотке.
Вытащите меня! Дайте вдохнуть! Я же здесь! Скорей, прошу!
Я пытаюсь кричать, но вместо этого глотаю соленую воду, и тяжесть давит на меня, превращая в расплющенное бесформенное существо.
Цепляясь за камни, сдирая кожу до слоев жира и блеска костей, я хочу удержаться, но падаю в песок, словно ненужный груз, а рыбы все смеются.
Где же мой разум?
Никого нет, только рыбы, только смех без звука, только крупинки песка обдирают лицо, оставляя капли крови, которые растворяются в воде.
Я растворяюсь.
Песок втягивает меня, засасывает, попадает в нос, прорезает путь через глаза, проползает под кожу. Его цель: убить.
Меня не научили выживать. Меня не научили даже жить.
Где же мой разум? Где же все?
Я вижу кого-то. Кто-то плывет ко мне, но как? Я уже под песком, я не способен.
Меня тащат на верх. Рыбы, не закрывая рты, больше не смеются, – не понимают происходящего, как и я. Я выберусь? Я выживу? Ответьте кто-нибудь; рыбы, вы знаете?
На поверхности холодно и зябко. Чистый воздух заполняет оставшиеся ошметки легких, обжигая и впитываясь в вялые стенки тканей. Кто-то рядом делает глубокие вдохи.
– Квинн?
– Не делай так больше. Ты не представляешь, сколько усилий ушло на то, чтобы порвать эту пленку между нами.
Она обнимает меня своими тонкими руками, сжимая крепко; мне тепло.
И я снова тону.
Название: Мальвина
Автор: Маршалл Ли
Фандом: Glee
Рейтинг: G/PG
Размер: 468 слов
Пейринг: Себастьян|Блейн, Блейн/Квинн, Шугар, Сэм
Жанр: повседневность, романс
Предупреждение: AU, OOC, ошибки автора.
Дисклеймер: Мерфи (с)
Саммари: «Блейн и Себастьян одновременно зевают, прикрывая открытые рты кулаками».
От автора: для alex chicago в рамках ф-моба.
468– Если она розоволосая Мальвина, то я – глупый влюбленный Пьеро, – они сидят в кафе в двух кварталах от дома Себастьяна, пьют черный капучино с вафлями и, в основном, молчат. Их жизнь катится вниз и в самое болото; уставшие, им лишь бы ничего уже не делать.
– Тогда Сэм – дурак Буратина? – Себастьян трет пальцами глаза – засыпает. Завтра сдавать отчеты, а наручные часы показывают час ночи. Он благодарит так называемого Господа за то, что это единственное работающее круглосуточное кафе во всем районе.
– Буратино, а не Буратина. Но не надо его обижать, он же дислексик, ему простительно, – Блейн, допив остатки кофе в серо-белой чашке с трещинами, чертит в рабочей тетради завтрашний план, думая, что вряд ли поспит хоть четыре часа.
В такой поздний час в кафе довольно много людей, и все пьют кофе, едят черствые булочки с россыпью веснушек-маковинок, сонно говорят, хрипя прокуренными голосами и кислым нью-йоркским воздухом. Официантка Шугар выглядит чересчур счастливой и красивой, светя зубными лампочками и вытирая столики раз за разом.
Блейн и Себастьян одновременно зевают, прикрывая открытые рты кулаками. Они не скоро разойдутся по домам и лягут в свои кровати, накрывшись теплым одеялом в холодных квартирах. Работы им слишком много дали. Точнее дала одна персона – их собственная Мальвина.
– Себастьян, а кто, получается, ты? – Блейн хочет отвлечься от чисел и официальных слов, и прочей технологической ерунды. Заказав еще кофе у Шугар, он отложил все бумаги в сторону и принялся за присохший шоколадный рулет.
– Если бы ты не был влюблен в мисс Фабрей, то мы оба были бы двумя черными, до капающей слюны, Артемонами с красными бабочками и пышными гривами, – Смайт морщит нос от резкости прошедшего сквозняка и образовавшегося холода, кутаясь в свое тонкое серое пальто.
К трем часам ночи люди оставляют кафе, намереваясь попасть домой и отдохнуть от тяжелых суток, ожидая следующие, почти такие же. Блейн платит за двоих, вяло улыбаясь на последок Шугар, и таща засыпающего Смайта за собой на улицу.
– Работать на Квинн – сплошная каторга. Я не выдерживаю ее. И знаешь почему? – Себастьян идет рваными шажками, как будто вместо кофе он пил виски, а может Шугар подлила ему, поскальзываясь на пленочках растаявшего снега. – Мой сарказм ничего не дает. Толку ноль. Она меня обсарказничает в два счета.
– И тебе после этого, и жить не хочется, еще скажи. Она милая, но достаточно серьезная для управляющей, – Блейн идет сзади, дыша на руки, чтобы согреть их. – Даже не знаю, зачем ей такая работа. Я представляю ее в роли фотографа или художницы.
– Ты все такой же влюбленный Пьеро, поэтому и говоришь так, – они уже доходят до дома Себастьяна и на прощанье пожимают друг другу руку, давая понять, что завтра парни еще увидятся, и метафорические разговоры продолжаться.
«Я хотел бы быть дураком Буратино. Он хотя бы почти всегда веселый, прям как Сэм» – думает Блейн, идя по тротуару к своему дому. «Но нет. Уж лучше Пьеро или Артемон, а то смысл быть братом мисс Фабрей».
Название: Руины
Автор: Маршалл Ли
Фандом: Glee
Рейтинг: G/PG
Размер: 730 слов
Пейринг: Квинн-центрик, Блейн|Квинн, Новые Направления
Жанр: ангст, джен, романс
Предупреждение: AU, OOC, ошибки автора.
Дисклеймер: Мерфи (с)
Саммари: «Кто-то говорит: а проснется ли она когда-нибудь».
От автора: писалось на слово "руины" для Джеки Фрост в рамках ф-моба.
730Квинн собирают на ее же руинах.
Все ее кости сломаны, в шкурках мяса, запекшейся крови и в трещинах. Ее неряшливо зашивают, оставляя рваные шрамы, перебинтовывают, укладывают в больничную палату и оставляют.
Ее руины невозможно восстановить, реконструировать или же построить что-то новое – заново.
Можно собрать по кубикам, ломаным квадратикам и щепкам, но эта маленькая пирамидка рассыплется через пару секунд. Не выдержит ветра и слов.
Кто-то думает: чудо, что она выжила.
Кто-то говорит: да зачем же такое чудо, если она может и не очнуться.
Кто-то тяжело вздыхает: ее может парализовать, и никакого чуда точно не будет.
Все эти кто-то – врачи.
А Джо и Мерседес молятся за нее каждую ночь и каждую минуту. Рэйчел сидит на стульчике в дальнем уголке палаты, грызет ногти и тихонько плачет слезами со вкусом вины.
Курт всегда приходит утром, меняет воду в вазе, в которой сохнут белые ромашки, и рассказывает ей о моде, книгах, Бродвее, – не молчит, он не может не молчать.
Сэм приносит мягкие игрушки и пересказывает фильмы, копируя главных героев. Тина включает ей легкую, не надоедающую, успокаивающую музыку и часто смотрит в окно. Рори читает ей ирландские сказки до тех пор, пока его не просят уйти. Сантана боится приходить и видеть вместо своей крепкой здоровой подруги серый иссохший труп с проводками и пикающими приборами.
Бриттани не понимает, что происходит и ходит к ней исключительно, чтобы повеселить ее и рассказать об эльфах и единорогах. Майк не знает, что ему делать; он приходит, сидит какое-то время на стуле, а потом достает игровую приставку из сумки и вслух вспоминает их совместные игры. Шугар привозит Арти вместе с собой, и они молча разговаривают с ней.
Пак играет на гитаре все баллады о любви, какие знает; негромко поет, похрипывая. Финн просто не может осознать, что с ней и не приходит, хотя внутри горит это желание.
Ее строят из воспоминаний, слез, искусственного смеха, музыки, слов и чего-то еще такого важного. Они – ее семья, не крепкая, но семья; они об этом не догадываются, но подсознательно, где-то в сердце, они должны знать.
Она просыпается как-то немного, замечает перед собой Блейна в черной бабочке, про себя больно улыбается, и засыпает обратно. Блейн улавливает этот момент и смаргивает слезы.
Кто-то думает: она почти жива.
Кто-то говорит: а проснется ли она когда-нибудь.
Кто-то тяжело вздыхает: нелегко ей придется.
Все эти кто-то – врачи.
А Блейн приходит каждый день, с самого утра, избегая Курта, и до самого вечера, прячась от Рори. Он носит с собой компакт-диск лекций (включает старый плеер и слушает вместе с ней монотонные голоса учителей), много говорит о Йеле (тоже думает туда поступить). У него голос охрипший, заболевший, погрубевший, с тоской и надеждой.
Блейн срывает ромашки у соседки и все время извиняется перед ней, когда встречает, а она непонимающе хлопает ресницами и пожимает плечами.
Его руки подрагивают, и он боится прикоснуться к ней. Блейн очень боится; он очень боится, что Квинн не проснется, а будет прорываться сквозь сон, как тогда и падать опять.
Они все боятся.
Блейн пытается наравне со всеми восстановить ее.
Все пытаются; молча или грустно смеясь, говоря или рыдая – все пытаются.
И когда она наконец-то просыпается, так получается, что они все есть.
Рэйчел по-прежнему на том же стульчике в том же углу, с рваной линией ногтей на пальцах, заплаканными глазами и отчаяньем внутри. Курт сидит отдаленно, как будто со всеми, как будто только с Рэйчел, но не рядом.
У Рори в руках книга, и он читает ее вслух; все слушают его несильно приятный голос и все равно завораживаются содержание. Бриттани, положив голову на плечо Шугар, грустно улыбается сказке Рори.
Финн и Сантана стоят за дверью, сгорбившись и нервно сглатывая.
Джо и Мерседес вместе молятся Одному своему. Майк, Сэм и Арти находятся у окна вместе с Тиной, слушая, как Пак наигрывает на гитаре что-то медленное.
И только Блейн стоит на коленях близко-близко, что можно легко приклонить голову и уснуть у ее ног. Он несмело касается ее руки – она холодная, ледяная, но отдает еле живым огоньком.
И когда она наконец-то просыпается, то сначала видит его покрасневшие глаза, еще руку и уже потом всех по очереди. Приподняться у нее нет сил, но она улыбается так дергано и радостно, что все улыбаются в ответ.
– Спасибо вам, – ее голос осипший и хранит остатки комы, но в нем так много благодарности.
Ее вытаскивают из-под собственных руин, тащат на спинах и несут, чтобы она ожила.
Ее отстраивают постепенно: клетка за клеткой, камень за камнем, образуя новую крепость.
Руины остаются руинами, но рядом с ними можно воссоздать что-то еще – более крепкое.
Автор: Маршалл Ли
Фандом: Glee
Рейтинг: G/PG
Размер: 270 слов
Пейринг: Блейн-центрик, Блейн/Квинн
Жанр: ангст, романс
Предупреждение: AU, OOC, ошибки автора.
Дисклеймер: Мерфи (с)
Саммари: «Я тону в Карибском море, иду ко дну, ударяясь затылком о подводные камни...»
От автора: для alex chicago в рамках ф-моба.
270
Где же мой разум? Я тону в Карибском море, иду ко дну, ударяясь затылком о подводные камни, и рыбы смотрят на меня удивленно, открывая и закрывая свои рты, безмолвно смеясь.
«Какой же ты дурак, Блейн» – говорят рыбы.
Я разучился плавать и дышать.
Легкие превращаются в сморщенные комочки тканей без кислорода. Нервы и клетки дубеют – обездвиженные, подыхающие, нуждающиеся в одном глотке.
Вытащите меня! Дайте вдохнуть! Я же здесь! Скорей, прошу!
Я пытаюсь кричать, но вместо этого глотаю соленую воду, и тяжесть давит на меня, превращая в расплющенное бесформенное существо.
Цепляясь за камни, сдирая кожу до слоев жира и блеска костей, я хочу удержаться, но падаю в песок, словно ненужный груз, а рыбы все смеются.
Где же мой разум?
Никого нет, только рыбы, только смех без звука, только крупинки песка обдирают лицо, оставляя капли крови, которые растворяются в воде.
Я растворяюсь.
Песок втягивает меня, засасывает, попадает в нос, прорезает путь через глаза, проползает под кожу. Его цель: убить.
Меня не научили выживать. Меня не научили даже жить.
Где же мой разум? Где же все?
Я вижу кого-то. Кто-то плывет ко мне, но как? Я уже под песком, я не способен.
Меня тащат на верх. Рыбы, не закрывая рты, больше не смеются, – не понимают происходящего, как и я. Я выберусь? Я выживу? Ответьте кто-нибудь; рыбы, вы знаете?
На поверхности холодно и зябко. Чистый воздух заполняет оставшиеся ошметки легких, обжигая и впитываясь в вялые стенки тканей. Кто-то рядом делает глубокие вдохи.
– Квинн?
– Не делай так больше. Ты не представляешь, сколько усилий ушло на то, чтобы порвать эту пленку между нами.
Она обнимает меня своими тонкими руками, сжимая крепко; мне тепло.
И я снова тону.
Название: Мальвина
Автор: Маршалл Ли
Фандом: Glee
Рейтинг: G/PG
Размер: 468 слов
Пейринг: Себастьян|Блейн, Блейн/Квинн, Шугар, Сэм
Жанр: повседневность, романс
Предупреждение: AU, OOC, ошибки автора.
Дисклеймер: Мерфи (с)
Саммари: «Блейн и Себастьян одновременно зевают, прикрывая открытые рты кулаками».
От автора: для alex chicago в рамках ф-моба.
468– Если она розоволосая Мальвина, то я – глупый влюбленный Пьеро, – они сидят в кафе в двух кварталах от дома Себастьяна, пьют черный капучино с вафлями и, в основном, молчат. Их жизнь катится вниз и в самое болото; уставшие, им лишь бы ничего уже не делать.
– Тогда Сэм – дурак Буратина? – Себастьян трет пальцами глаза – засыпает. Завтра сдавать отчеты, а наручные часы показывают час ночи. Он благодарит так называемого Господа за то, что это единственное работающее круглосуточное кафе во всем районе.
– Буратино, а не Буратина. Но не надо его обижать, он же дислексик, ему простительно, – Блейн, допив остатки кофе в серо-белой чашке с трещинами, чертит в рабочей тетради завтрашний план, думая, что вряд ли поспит хоть четыре часа.
В такой поздний час в кафе довольно много людей, и все пьют кофе, едят черствые булочки с россыпью веснушек-маковинок, сонно говорят, хрипя прокуренными голосами и кислым нью-йоркским воздухом. Официантка Шугар выглядит чересчур счастливой и красивой, светя зубными лампочками и вытирая столики раз за разом.
Блейн и Себастьян одновременно зевают, прикрывая открытые рты кулаками. Они не скоро разойдутся по домам и лягут в свои кровати, накрывшись теплым одеялом в холодных квартирах. Работы им слишком много дали. Точнее дала одна персона – их собственная Мальвина.
– Себастьян, а кто, получается, ты? – Блейн хочет отвлечься от чисел и официальных слов, и прочей технологической ерунды. Заказав еще кофе у Шугар, он отложил все бумаги в сторону и принялся за присохший шоколадный рулет.
– Если бы ты не был влюблен в мисс Фабрей, то мы оба были бы двумя черными, до капающей слюны, Артемонами с красными бабочками и пышными гривами, – Смайт морщит нос от резкости прошедшего сквозняка и образовавшегося холода, кутаясь в свое тонкое серое пальто.
К трем часам ночи люди оставляют кафе, намереваясь попасть домой и отдохнуть от тяжелых суток, ожидая следующие, почти такие же. Блейн платит за двоих, вяло улыбаясь на последок Шугар, и таща засыпающего Смайта за собой на улицу.
– Работать на Квинн – сплошная каторга. Я не выдерживаю ее. И знаешь почему? – Себастьян идет рваными шажками, как будто вместо кофе он пил виски, а может Шугар подлила ему, поскальзываясь на пленочках растаявшего снега. – Мой сарказм ничего не дает. Толку ноль. Она меня обсарказничает в два счета.
– И тебе после этого, и жить не хочется, еще скажи. Она милая, но достаточно серьезная для управляющей, – Блейн идет сзади, дыша на руки, чтобы согреть их. – Даже не знаю, зачем ей такая работа. Я представляю ее в роли фотографа или художницы.
– Ты все такой же влюбленный Пьеро, поэтому и говоришь так, – они уже доходят до дома Себастьяна и на прощанье пожимают друг другу руку, давая понять, что завтра парни еще увидятся, и метафорические разговоры продолжаться.
«Я хотел бы быть дураком Буратино. Он хотя бы почти всегда веселый, прям как Сэм» – думает Блейн, идя по тротуару к своему дому. «Но нет. Уж лучше Пьеро или Артемон, а то смысл быть братом мисс Фабрей».
Название: Руины
Автор: Маршалл Ли
Фандом: Glee
Рейтинг: G/PG
Размер: 730 слов
Пейринг: Квинн-центрик, Блейн|Квинн, Новые Направления
Жанр: ангст, джен, романс
Предупреждение: AU, OOC, ошибки автора.
Дисклеймер: Мерфи (с)
Саммари: «Кто-то говорит: а проснется ли она когда-нибудь».
От автора: писалось на слово "руины" для Джеки Фрост в рамках ф-моба.
730Квинн собирают на ее же руинах.
Все ее кости сломаны, в шкурках мяса, запекшейся крови и в трещинах. Ее неряшливо зашивают, оставляя рваные шрамы, перебинтовывают, укладывают в больничную палату и оставляют.
Ее руины невозможно восстановить, реконструировать или же построить что-то новое – заново.
Можно собрать по кубикам, ломаным квадратикам и щепкам, но эта маленькая пирамидка рассыплется через пару секунд. Не выдержит ветра и слов.
Кто-то думает: чудо, что она выжила.
Кто-то говорит: да зачем же такое чудо, если она может и не очнуться.
Кто-то тяжело вздыхает: ее может парализовать, и никакого чуда точно не будет.
Все эти кто-то – врачи.
А Джо и Мерседес молятся за нее каждую ночь и каждую минуту. Рэйчел сидит на стульчике в дальнем уголке палаты, грызет ногти и тихонько плачет слезами со вкусом вины.
Курт всегда приходит утром, меняет воду в вазе, в которой сохнут белые ромашки, и рассказывает ей о моде, книгах, Бродвее, – не молчит, он не может не молчать.
Сэм приносит мягкие игрушки и пересказывает фильмы, копируя главных героев. Тина включает ей легкую, не надоедающую, успокаивающую музыку и часто смотрит в окно. Рори читает ей ирландские сказки до тех пор, пока его не просят уйти. Сантана боится приходить и видеть вместо своей крепкой здоровой подруги серый иссохший труп с проводками и пикающими приборами.
Бриттани не понимает, что происходит и ходит к ней исключительно, чтобы повеселить ее и рассказать об эльфах и единорогах. Майк не знает, что ему делать; он приходит, сидит какое-то время на стуле, а потом достает игровую приставку из сумки и вслух вспоминает их совместные игры. Шугар привозит Арти вместе с собой, и они молча разговаривают с ней.
Пак играет на гитаре все баллады о любви, какие знает; негромко поет, похрипывая. Финн просто не может осознать, что с ней и не приходит, хотя внутри горит это желание.
Ее строят из воспоминаний, слез, искусственного смеха, музыки, слов и чего-то еще такого важного. Они – ее семья, не крепкая, но семья; они об этом не догадываются, но подсознательно, где-то в сердце, они должны знать.
Она просыпается как-то немного, замечает перед собой Блейна в черной бабочке, про себя больно улыбается, и засыпает обратно. Блейн улавливает этот момент и смаргивает слезы.
Кто-то думает: она почти жива.
Кто-то говорит: а проснется ли она когда-нибудь.
Кто-то тяжело вздыхает: нелегко ей придется.
Все эти кто-то – врачи.
А Блейн приходит каждый день, с самого утра, избегая Курта, и до самого вечера, прячась от Рори. Он носит с собой компакт-диск лекций (включает старый плеер и слушает вместе с ней монотонные голоса учителей), много говорит о Йеле (тоже думает туда поступить). У него голос охрипший, заболевший, погрубевший, с тоской и надеждой.
Блейн срывает ромашки у соседки и все время извиняется перед ней, когда встречает, а она непонимающе хлопает ресницами и пожимает плечами.
Его руки подрагивают, и он боится прикоснуться к ней. Блейн очень боится; он очень боится, что Квинн не проснется, а будет прорываться сквозь сон, как тогда и падать опять.
Они все боятся.
Блейн пытается наравне со всеми восстановить ее.
Все пытаются; молча или грустно смеясь, говоря или рыдая – все пытаются.
И когда она наконец-то просыпается, так получается, что они все есть.
Рэйчел по-прежнему на том же стульчике в том же углу, с рваной линией ногтей на пальцах, заплаканными глазами и отчаяньем внутри. Курт сидит отдаленно, как будто со всеми, как будто только с Рэйчел, но не рядом.
У Рори в руках книга, и он читает ее вслух; все слушают его несильно приятный голос и все равно завораживаются содержание. Бриттани, положив голову на плечо Шугар, грустно улыбается сказке Рори.
Финн и Сантана стоят за дверью, сгорбившись и нервно сглатывая.
Джо и Мерседес вместе молятся Одному своему. Майк, Сэм и Арти находятся у окна вместе с Тиной, слушая, как Пак наигрывает на гитаре что-то медленное.
И только Блейн стоит на коленях близко-близко, что можно легко приклонить голову и уснуть у ее ног. Он несмело касается ее руки – она холодная, ледяная, но отдает еле живым огоньком.
И когда она наконец-то просыпается, то сначала видит его покрасневшие глаза, еще руку и уже потом всех по очереди. Приподняться у нее нет сил, но она улыбается так дергано и радостно, что все улыбаются в ответ.
– Спасибо вам, – ее голос осипший и хранит остатки комы, но в нем так много благодарности.
Ее вытаскивают из-под собственных руин, тащат на спинах и несут, чтобы она ожила.
Ее отстраивают постепенно: клетка за клеткой, камень за камнем, образуя новую крепость.
Руины остаются руинами, но рядом с ними можно воссоздать что-то еще – более крепкое.