с величайшего благословения соавтора выкладываю

[Пациент скорее мертв]

The Great Rock’ n’ Roll Swindle


Название: The Great Rock’ n’ Roll Swindle
Авторы: пакет с пакетами и Christmas tangerine
Бета: Кленовый Лис.
Клип: Christmas tangerine
Фандом: Glee
Персонажи: Ноа Пакерман/Лорен Зайсиз
Жанр: creepy, humor, adventure, action.
Тип: гет
Рейтинг: R
Дисклеймер: все права принадлежат создателям сериала Glee
Саммари: Однажды ночью в школьном коридоре появляется странное граффити. Директор Фиггинс не исключает возможность, что его мог нарисовать полтергейст, но кроме самого директора в это никто не верит. Пак приглашает Лорен на ночное свидание в школе, чтобы узнать, правда ли это. Но то, что они находят, оказывается страшнее самых смелых ожиданий…
Примечание: написано на фандом файтинг

Началось все с того, что в главном коридоре МакКинли, напротив кабинетов математики и английского, на стене нарисовали граффити. Автор явно не задумывался над тем, что рисовал, потому что рисунок представлял собой просто огромный набор разнообразных значков – от пентаграммы до свастики. Затесались и знак доллара, и анархии, и даже эмблема группы HIM. В любом случае, оно занимало почти три – его уже успели тщательно измерить – метра идеально чистой до этого школьной стены. Свидетелей преступления не нашлось: охранник разводил руками, уборщик мистер Кидни винил во всем потусторонние силы. Сью Сильвестр требовала отстранить – дословно – «этого пьяницу Кидни», а так же закрыть школу на неопределенный срок и предоставить ей полномочия следователя, но директор Фиггинс пошел другим путем. Во время большой перемены, вместо того, чтобы дать школьникам возможность отдохнуть и позавтракать, он объявил по громкой связи о срочном сборе всех учащихся в спортивном зале, и, стоило ученикам прийти в назначенное место и слегка притихнуть, как директор заговорил с ними уже лично:

– Разумеется, все вы уже видели результат ужасающего акта вандализма, размещенный в коридоре.

В зале поднялся гул – видимо, результат акта вандализма видели не все, и те, кто видел, принялись с удовольствием рассказывать тем, кто не видел, несуществующие подробности громкого дела.

Директор нетерпеливо постучал по микрофону. Все обернулись на неприятный звук и во второй раз затихли.

– Так вот, все вы его видели. Но поговорить я хочу не об этом. Нет, разумеется, это отвратительно, но, что важнее, это очень опасно. Да-да, опасно! – попытался он перекричать снова зашумевшую толпу. – Дети! Дети, тихо! Сегодня я говорил с нашим уборщиком, мистером Кидни, и он сказал мне, что в нашей школе был замечен полтергейст, а это значит, что находиться ночью в школе нельзя ни при каких обстоятельствах! Тихо!

– Замолчали! – поддержала директора в мегафон Сью. Ее ученики послушались гораздо быстрее.

– Спасибо, мисс Сильвестр. Дети, пусть тот, кто нарисовал это граффити, сегодня зайдет в мой кабинет, возможно, этому человеку нужна срочная медицинская помощь, нападение полтергейста на человека – это очень опасно, и может привести к необратимым последствиям! Я уже говорил по этому поводу со своим пастырем, и он позвонил экзорцисту в Детройт. Экзорцист уже выехал. Я надеюсь, что сделавший это будет благоразумен. – Фиггинс покашлял. – Что вы все будете благоразумны, и этой ночью ничего подобного более не произойдет. Спасибо, дети, можете идти на перемену.

Зал начал стремительно пустеть уже на слове «спасибо», и слово «перемена» слышал, наверное, только замешкавшийся на лестнице Джейкоб Бен Израиль.

– Ну и что ты думаешь насчет всего этого, детка? – Пак с интересом посмотрел на Лорен. Они были одними из первых, вышедших из спортивного зала, и сейчас шли уже довольно далеко от него. Как раз по коридору, где было нарисовано граффити.

Лорен пожала плечами:

– Насчет чего именно? Граффити? Все элементарно – какой-то малолетний любитель нарушать закон, ну, вроде тебя, забрался через окно и, воспользовавшись полной профессиональной непригодностью нашего охранника, разрисовал стену красной краской производства Мичиганского завода... Я сама баловалась рисованием пару лет назад, - снисходительно пояснила она в ответ на непонимающий взгляд Пака. – Или ты про полтергейст?

– Именно про него, – с готовностью подтвердил Ноа. – Хотя, ты, наверное, не веришь в это все…

– Ну почему же, – Лорен смущенно поправила очки, – вообще-то верю.

И тут же посерьезнела.

– Только не говори никому, а то сверну тебе шею.

– Я могила, детка.

Пак смотрел на Зайсиз с выражением преданности и обожания. Лорен оценила направленный на нее взгляд и согласно кивнула:

– Вот и отлично.



Казалось, об этом разговоре Пак забыл, но, стоило урокам закончиться, как он подошел к Лорен снова и с тем же:

– Слушай, я тут подумал насчет полтергейста…

– Ты что сделал? – Со смехом перебила его Лорен. – Не заставляй меня верить, что ты действительно это сказал.

Пакерман смиренно кивнул и опустил глаза:

– Ну, мне просто пришло в голову…

– Вот это куда ближе к правде, – улыбнулась Лорен, кивая в знак одобрения. – Теперь выкладывай.

– Так вот, вдруг этот полтергейст реально существует? – Глаза у Пака горели так, будто ему кто-то подарил мотоцикл и разрешил без последствий прокатиться по Америке. Ну или просто подарил мотоцикл.

Лорен же только поправила, не отреагировав на энтузиазм своего парня:

– Он реально существует. Не вдруг.

– Нет, ну вдруг… он существует у нас в школе? Ну там, вылезает по ночам и действительно ходит тут. Какой-нибудь призрак замученной Сью Сильвестр школьницы…

Вот тут Зайсиз хмыкнула. А потом спросила, строго глядя на Пака поверх очков:

– И что ты предлагаешь? Надеюсь, не залезть ночью в школу, чтобы проверить?

– Ну вообще-то, именно это… – подмигнул ей Пак.

Лорен фыркнула:

– Я согласна. Позвони мне около десяти, я скажу точно.



Мало кто знал – вообще-то, только Пак, и то, только с сегодняшнего дня, – что Лорен Зайсиз действительно и честно верит в существование потусторонних сил. Нет, она не верила в вампиров и «Сумерки» смотрела исключительно за компанию, уже потом проникшись прекрасной историей вампирской любви и неземной красотой Роберта Паттинсона, но она верила в духов и в то, что в некоторых местах – например, в заброшенных домах с темным прошлым или там на кладбищах, – они действительно могут водиться. А еще она верила в то, что их можно вызвать. И убить – «Сверхъестественное», в отличие от «Сумерек», она смотрела уже чисто с практической точки зрения, а вовсе не из-за симпатичных актеров. Совсем не из-за них, да, тем более, что ее Пакерман любому из них мог дать фору. И именно поэтому, едва услышав историю о полтергейсте в МакКинли, она ухватилась за возможность ее проверить: скорее всего, они ничего не найдут… ну а вдруг? И это «вдруг» приятно грело Лорен Зайсиз душу.

Еще ей приятно грело душу то, что Пакерман, если уж что-то предложил или пообещал, обязательно доведет до конца. Так, позвонил он ровно в девять-сорок пять – именно с этого времени, по ощущениям Лорен, и начиналось «около десяти» – и спросил, не передумала ли она за день.

– Хмм… дай подумать… нет, не передумала. – На том конце трубки раздалось тщательно замаскированное под кашель «Да!». Лорен усмехнулась такой непосредственности и сообщила: – Можешь заехать за мной через полчаса. А лучше через час: я не думаю, что так рано мы сможем попасть в школу.

По Паку давно уже можно было сверять часы: если Лорен говорит «Через час», значит, ровно через час Пакерман будет под ее дверью. Готовый ко всему, что она ни скажет. Так было и сегодня, без пятнадцати одиннадцать Зайсиз выглянула в окно и увидела тормозящий под деревом – метрах в десяти от ведущей ко входу дорожки – старенький, но вполне симпатичный пикап. Задернув штору, она прихватила заранее собранный рюкзак, вышла из комнаты, прикрыла дверь, и, не особо заботясь о конспирации, – родителей не было дома, и она могла себе позволить, – спустилась вниз. Пак уже ждал ее у самой двери. Такая инициатива с его стороны, по мнению Лорен, все еще была наказуема:

– А если бы из дома вышла не я? Как бы ты объяснил, что ты тут делаешь? – мрачно поинтересовалась она. Пак пожал плечами:

– Я бы дал деру и все, меня бы даже рассмотреть не успели. И потом, я верил, что выйдешь именно ты. Я чувствовал это, детка.

– Пошел ты, Пакерман, – усмехнулась Лорен, отодвигая его с дорожки и идя в сторону машины. – Откуда у тебя эта тачка? Я что-то ее не помню…

– Я взял ее у соседского дома, – беззаботно пожал плечами Пак и сел за руль. Лорен, уже собравшаяся было забраться на пассажирское сиденье, резко затормозила.

– Ты хочешь сказать, что ты угнал ее?

– Я хочу сказать, что я взял ее у соседского дома. И что я верну ее туда к утру. Неужели ты все еще сомневаешься в своем Пакозавре? – в его голосе сквозила обида пополам с возмущением.

Лорен открыла свою дверцу и все-таки села в машину:

– Уговорил. – Вздохнула она. – Но ты все-таки жуткий криминальный элемент.

– Но тебя это все-таки жутко заводит, – в тон ей ответил Пак и тронулся с места.

До школы они добрались минут за пять, еще двадцать провели, сидя в машине, – охранник все еще зачем-то ходил кругами, создавая видимость деятельности и тем самым ужасно мешая. В районе половины двенадцатого он окончательно засел на своем посту – видимо, как обычно, с кофе и приставкой, – а Лорен и Пак направились к черному входу.

На поверку, вся усиленная охрана школы была чистой воды выдумкой: дверь оказалась закрытой только на задвижку изнутри, с которой Пак справился, приподняв окно и с минуту вслепую повозившись. За что удостоился одобрительного кивка от Лорен:

– Отлично. Теперь нам нужен архив. Если я правильно помню, то это напротив библиотеки. Ты помнишь туда дорогу?

– Обижаешь. После того, как ты мне ее показала, я регулярно туда захожу. Как ты думаешь, дверь туда закрывается? А то я не помню, была ли там вообще… дверь.

Лорен молча стянула со спины рюкзачок и, не отставая от Пака ни на шаг, проверила содержимое бокового кармана. В нем приятно звякнула связка отмычек. Эту прелесть она приобрела у одного криминального – чуть более криминального, чем Пакерман, – знакомого еще весной, когда влезала в этот же архив, чтобы почитать дело Квинн Фабрей, а пользоваться научилась и того раньше, еще в лихие скаутские годы – их тогда вообще учили очень многим странным вещам. В общем, за дверь в архиве она не волновалась – в любом случае, это дело не заняло бы больше двух минут.

Пак же думал несколько о другом. Его мало интересовал вопрос двери в архив, если не откроется она, откроется какая-нибудь еще, а это будет значить, что задачу минимум – притащить Лорен в пустую школу ночью – он выполнил. Это была его старая идея, он давно заметил, что, как бы Лорен не храбрилась и не делала вид, будто все хорошо, на самом деле, ее слегка пугает возможность оказаться пойманной в неположенном месте в неположенное время. Пак же этого не боялся совсем, и это делало его… более мужественным, что ли. Как будто Лорен боится мышей, например, а он ее от этих мышей храбро спасает. Мышей, допустим, Пак боялся и сам, мама говорила, будто они разносят заразу, и от их укуса можно умереть, но в темной школе он определенно был куда больше мужиком по сравнению с Лорен, чем обычно. Именно для этого он нарисовал чертово граффити и рассказал мистеру Кидни историю про полтергейст он как знал, что уборщик проглотит эту чушь, как и любую чушь из оккультных газетенок, до которых он был большим охотником, да еще и растреплет Фиггинсу, а Фиггинс наверняка расскажет всей школе. Так и случилось: история с «сумеречной лихорадкой» повторилась снова, только на этот раз директор призвал школу не бороться с вампирами, а бояться полтергейста. Идеальный предлог, чтобы заманить давно замеченную за интересом к потустороннему Лорен в запрещенное место.

– Ты все-таки забыл дорогу, – Голос Лорен вырвал Пака из сладких мечтаний о том, как именно он сможет воспользоваться этой ситуацией и вернул к реальности, в которой они собирались искать в архиве сведения о полтергейсте. – Это здесь.

Она остановилась напротив двери в архив и вытащила из кармана рюкзака свои отмычки. Открыть его оказалось делом двух минут, замок был совсем простым, да и вполне знакомым для уже открывавшей его полгода назад Лорен.

Очутившись внутри, она достала из рюкзака два фонарика. Один протянула Паку, а второй включила, осматриваясь.

– Так-так… – протянула Лорен, освещая серые шкафы с личными делами учеников. – И что именно мы ищем?

– Я не знаю, детка, – Пак тенью прошмыгнул в кабинет вслед за ней, оглядываясь на коридор – не идет ли ночной сторож. – Что-то странное? О чем обычно не треплются на уроках?

Лорен в задумчивости присела на краешек стола и рукоятью фонарика почесала лоб – под черной конспирирующей шапкой он страшно зудел. Они могут рыться в документах всю ночь, выискивая что-то интересное, и не найти в итоге ничего.

– Знаешь, вряд ли последние лет двадцать здесь что-то случалось. Иначе мы знали бы об этом от учителей и бывших выпускников. Я думаю, надо копнуть раньше. Начало девяностых. Восьмидесятые, может быть.

– Звучит как план, – одобрительно подмигнул ей Пак и сел рядом.

Пока Лорен обдумывала свою идею, он ненавязчиво приобнял ее одной рукой значительно выше талии и постарался плавно сдвинуть ладонь на шикарную грудь своей необъятной девушки.

– Даже не думай об этом здесь, Пакерман, – строго произнесла Зайсиз.

Она была совсем близко, а темнота школьного архива, нарушаемая лишь светом двух фонариков, только подстегивала романтичные фантазии Пака.

– Но, детка, мы же с тобой как Бонни и Клайд: вдвоем против правил, нас могут застукать в любой момент, – прошептал он, прижимаясь ближе. – Так почему бы не добавить остроты в наше ночное приключение?

Он потянулся к ней, в надежде на поцелуй. Вместо ответа Лорен направила на него фонарик, заставив зажмуриться от яркого света и неожиданности.

– Хм… - задумчиво протянула она. – Давай сделаем так. Если ты найдешь в архиве что-то по настоящему интересное и страшное, мы пойдем в кабинет психолога и развлечемся прямо на столе мисс Пи.

– Это жестоко! – восхитился Пак.

– О, я знаю, – мурлыкнула Лорен. – Но! Ты должен это заслужить.

Пак подавил в себе раздраженный стон. Его план казался вот-вот осуществленным. Он, Лорен, темнота и широкий письменный стол в архиве – что еще нужно было для жаркого свидания с приключением? Но неприступная Зайсиз, как всегда, отвергла очередное посягательство на свое тело, хоть и дала надежду на успешный исход свидания. Дело за малым: осталось найти в чертовой куче папок, среди бумажной ерунды, вроде больничных выписок прививок и копий почетных грамот, что-то действительно заслуживающее внимания, чтобы Лорен выполнила свое обещание.

Подумав об этом, Пак воодушевленно высветил фонариком записи восемьдесят второго года – ящиком восемьдесят первого уже занялась Лорен.

– Скукотища. Скукотища… – вполголоса произносила она, бросая очередную папку на письменный стол.

Пак куда тщательней просматривал бумаги.

– Эй, детка, смотри! – возбужденно зашептал он и ткнул пальцем в дело некого Робина Л. Стивенсона. – У этого чувака в медицинской карте записан атавризм: у него было три соска!

– Атавизм. – поправила Лорен. – И что?

– Три соска, эй! Это по-любому тот самый дьявол, про которого говорил Фиггинс.

Зайсиз скептически скривилась.

– Пакерман, мне иногда кажется, что малая часть твоего мозга скопилась в области ирокеза, а значительная – ушла в член. Не пори чушь, я не стану заниматься с тобой сексом из-за какого-то урода.

Она покачала головой и вернулась к своим папкам. Не теряя надежды, Пак продолжил просматривать документы, но тщетно. За выпуском восемьдесят второго года прошли восемьдесят четвертый и восемьдесят шестой, а после и восемьдесят восьмой. Стараясь найти хоть что-то, Пакерман просвечивал личное дело какой-то Сьюзен Харпер, которая страдала бессонницей, но все еще не тянула на роль школьного призрака.

– Это бесполезно, – в тон его мыслям произнесла Лорен, складывая папки на место, не особенно заботясь о сохранности порядка – кому придет в голову проверять архивы двадцатилетней давности? – В этой школе никогда ничего не случалось страшнее облитых слашем лузеров. Давай лучше пороемся в досье одноклассников, найдем что-нибудь компрометирующее и займемся шантажом. Будет весело, проверено на Квинн…

– Нет, детка. – Потрясающая, по мнению Пака, идея посетила его голову. – Мы копнем глубже. Как насчет старого архива?

Лорен непонимающе посмотрела на него.

– Ну, – пояснил Пак, – старый архив. Наш бывший квотербек, Роджерс, рассказывал, что в подвале есть архив, который перевезли из старого здания МакКинли Хай. Там хранятся все записи из старой школы и из новой до восемьдесят первого года. Смотри сама, здесь записи идут с восьмидесятых, а нашей школе…

– …недавно было сорок лет, – закончила за него Лорен. – Я никогда не задумывалась, куда делись старые дела. Думала, их потеряли или выбросили.

– Детка, это же документы, – снисходительно бросил Пак. – Роджерс со своими дружками залезал в этот архив, искал школьное дело тренера Танаки. Меня брали с собой стоять на стреме. Давай сходим туда? Если в МакКинли и случалось какое-то паранормальное дерьмо, то записи об этом могут быть только там.

А еще, подумал Пак, в таком ограниченном пространстве, среди романтики старых документов, Лорен будет сложнее устоять перед секс-флюидами Пакозавра. И уж там-то ему удастся уговорить Зайсиз ну хоть на что-то.

– Идет, – согласно кивнула Лорен.– Но если мы ничего не найдем – у нас не будет секса вплоть до выпускного.

– Окей.

– Как минимум.

– …Ладно, – вымученно согласился Пак.

Вместе они кое-как убрали папки по ящикам. Выглянув в коридор первым, Пак убедился, что никого нет, и они вдвоем с Лорен пошли к подвалу. Проходя мимо граффити, Зайсиз пробежалась по рисунку светом фонарика, рассматривая.

– В темноте эти штуки выглядят не так по-идиотски. Даже круто, – признала она.

Пак еле удержался, чтобы не сказать «спасибо».

– Меня, может, даже бы напугало, если бы не было кардиограммы и доллара, – продолжила девушка. – В детстве меня жутко пугали всякие странные рисунки на заброшенных домах и… над чем ты смеешься? – вдруг остановилась она.

Пак непонимающе посмотрел на нее.

– Я? Я не смеялся.

– Ты смеялся! – обвинительно произнесла Лорен, светя на него фонариком.

Не сговариваясь, обо просветили коридор в разных направлениях.

– Детка, никто не смеялся. Это, наверное, сквозняк. Или сторож. Прибавим ходу? – предложил он.

Лорен выглядела серьезной и не похоже было, что она пыталась его напугать. Пак предложил ей руку, но Зайсиз закатила глаза и уверенно зашагала к двери в подвал. Не желая отставать, Ноа поспешил за ней.

Дверь, ведущая в подвал, располагалась у лестницы на второй этаж и, естественно, была закрыта. Кто позволит ученикам ходить туда? Никто. А у персонала всегда имелись при себе ключи. Лорен достала из рюкзачка отмычки и принялась ковырять замок, но тот не поддавался ее манипуляциям. Не удалось взломать его и Паку.

– Ну. И как мы войдем туда, гений? – скептически хмыкнула Зайсиз.

Пак осмотрел висячий замок профессиональным взглядом засранца, взламывавшего шкафы и бабушкины сундуки с одиннадцати лет.

– Скоба еле держится, – он с силой дернул за замок, но тот не поддался. – Нужен рычаг.

Лорен снисходительно усмехнулась, закатала рукава джемпера, и, собравшись с силами, потянула замок на себя. Но тот не поддавался даже усилиям чемпионки штата по рестлингу. Заключение «еле держится» явно было поспешным.

– Окей. Нужен рычаг, – признала она. – И где ты его возьмешь?

– У тебя в рюкзаке есть лом?

– Только соль, святая вода, распятье и упаковка «Читос», – Лорен серьезно подошла к вопросу охоты на призраков.

– Столовая не заперта, – сориентировался Пак. – Я схожу туда, посмотрю, как и что. Можно взять стул и поддеть ножкой.

– Вперед. Я подежурю здесь.

На самом деле, Лорен ужасно не хотелось создавать шум и тащиться через весь этаж в столовую. И если бы во время вылазки Пакермана поймали, она бы смогла незаметно улизнуть из школы, пока сторож устраивал бы головомойку ее бойфренду. Урвав таки поцелуй «на удачу», Пак бесшумной благодаря кроссовкам трусцой побежал к столовой, а Лорен осталась у входа в подвал. Решив сэкономить батарейку, она выключила фонарик и прислонилась спиной к лестнице.

Едва она это сделала, что-то холодное мягко коснулось ее шеи сзади. Пискнув, Лорен отскочила от стены и принялась стряхивать с себя неведомое нечто, покусившееся на ее тело.

– У тебя нет власти надо мной! – вспомнила она универсальную спасительную фразу из какой-то страшилки.

Но страшным призраком оказался всего лишь капюшон ее джемпера. Мысленно выругав себя за паранойю, Лорен все же залезла в рюкзачок и достала маленькое деревянное распятье. Убрав его в карман, она снова прислонилась к лестнице и стала ждать, гоня от себя все беспокойные мысли о призраках вокруг нее.

Невдалеке послышалась музыка. Зайсиз мигом узнала бас-гитару: такие же звуки Арти извлекал из своей четырехструнки.

Охранник, мелькнуло в голове у девушки. Она осмотрелась в поисках укрытия и наудачу дернула дверь каморки под лестницей.

Не заперто!

Лорен кое-как втиснулась в заставленное ведрами и швабрами (а вот и рычаг, зря Пакерман умчался в столовую) помещение и, оставив себе щелку для обзора, стала наблюдать за коридором. Музыка стала громче. Она постаралась остаться неподвижной, чтобы ничего не задеть и не поднять грохот. В потемках они не видела ни охранника, ни света его фонарика. Возможно, он шел по другому коридору. Странно, что не слышно шагов, подумалось Лорен. Через полминуты музыка стихла. В каморке Зайсиз чувствовала себя очень беззащитной. Если полтергейст существует, он запросто мог бы ее прикончить в этом узком пространстве, где даже некуда бежать. Подумав об этом, Лорен, давя надуманную панику, спешно выбралась из-под лестницы, и едва не столкнулась с Паком.

– Я сломал ножку стула! – хвастливо помахал своей добычей вандал под носом у Лорен.

Она едва успела отстраниться, чтобы он не разбил ей очки этой штукой.

– Здесь есть швабры, – кивнула девушка на каморку.

– Неважно, – пожал плечами Пак и, вставив ножку между замком и дверью, потянул на себя рычаг.

Одна скоба с металлическим лязгом вышла из стены, Лорен едва успела подхватить ее, чтобы она не грохнулась об дверь.

– Пакозавр всегда выигрывает, – самодовольно прошептал Пак, убирая за пояс ножку стула, на всякий случай.

Он первым сунулся за дверь и начал спускаться по довольно шаткой и проржавевшей на поверхности металлической лестнице. Лорен – за ним.

– Здесь реально нужен ремонт, – с отвращением произнесла Зайсиз, глядя на обшарпанные стены с облупившейся краской, вдоль которых тянулись коммуникационные трубы. В них четко слышалось шуршание отопления, или водопровода, или и того, и другого.

Спустившись по лестнице, Пак резко обернулся, едва снова не ударив по лицу Лорен, теперь уже фонариком.

– Ты это слышала?

– Слышала… что?

Пак пару секунд прислушивался.

– Окей, показалось. Не обращай внимания. Так, если я правильно помню, слева котельная, а архив – направо.

Под школой было грязно и неуютно. Мистер Кидни явно халтурил, убираясь здесь. Услышав шорох в углу, Лорен дернулась и, помимо собственной воли, сжала локоть Пака.

– Всего лишь крысы, – чувствуя, что контроль над ситуацией перешел в его руки, заверил ее Пакерман, и погладил ладонью ее пальцы.

Задача казалась ему все более выполнимой. Вот Лорен уже сама ищет его горячего еврейского тела, пусть и из чувства страха. В старом архиве ему точно удастся ее утешить так, как ни один другой парень не смог бы.

– Ты идиот, – безапелляционно заявила Зайсиз. – Если бы здесь были крысы, школу бы закрыли, а на Фиггинса подали в суд.

– Думаешь, тот самый полтергейст?

– Я ни о чем не думаю, Пакерман.

– Я рядом, детка, – не удержался Пак и поймал за это недовольный взгляд неожиданно промолчавшей Лорен.

Она указала на тусклую табличку на плохенькой старой деревянной двери.

Архив.

Пак дернул за ручку.

– Смотри, открыто.

Лорен отняла свою руку от его локтя и первой шагнула, храбрясь.

– Ну и где тут ваш полтергейст? – громко произнесла она.

Дверь за ними со скрипом закрылась. Лорен вздрогнула и отскочила в центр комнаты. Паку тоже резко стало не по себе.

– Сквозняк, – неуверенно предположил он.

– Да, точно, сквозняк, – пробормотала Лорен. – Здесь включается свет?

Пак поискал фонариком выключатель и, найдя его, щелкнул кнопкой. Тусклый желтоватый свет залил крохотную комнатку, выглядевшую неожиданно уютной. Шкафчики здесь были деревянные, покрытые облупившейся от времени полировкой. Стены были оклеены потемневшими обоями, на полу лежал выщербленный паркет. Был здесь и кое-как втиснутый письменный стол с лампой, стоявшей на нем, и заваленный пыльными плакатами по анатомии. Стульев не было.

– Мисс Пиллсбури бы здесь свихнулась, - с чуть нервным смешком сказал Пак, глядя на толстый слой пыли на мебели.

– Это точно.

Ящики не были подписаны по годам, как в новом архиве. Лорен наудачу потянула ближайший к ней и брезгливо вытерла осевшую на ладони пыль о штанину.

– Здесь нет личных дел. Здесь куча старого хлама. – Разочарованно произнесла она.

Пак подошел ближе и заглянул туда. Внутри лежала стопка книг и какая-то коробка. Он обтер пыль с нее рукавом и открыл. Внутри лежал птичий скелет на бархатистой подложке – учебное пособие. Увидев первое настоящее подобие ужастика, Лорен восхитилась и ткнула пальцем в кости крыла. Они тут же отломились от остального скелета.

– Этим штукам лет тридцать! – заметил Пакерман.

– Давай поищем дальше. – Лорен забрала у него коробку, поставила на стол и потянула следующий ящик.

В нем оказались искомые папки с личными делами.

– Бинго! – довольно произнесла Зайсиз.

Пак взял сразу несколько в охапку и понес к столу. Пыль забралась ему в нос, и он оглушительно чихнул.

– Тише! – шикнула Лорен, глядя на дверь.

– Что-то упало, – заметил Пак и поддел ногой лист бумаги, вывалившийся из какой-то папки.

Он уложил их на стол и наклонился, чтобы подобрать. Это оказалась не справка и не гневная запись о прогулах.

– Это… письмо.

Лорен заинтересованно подошла ближе и посветила фонариком на еле различимые в тусклом свете буквы. Не упуская момента, Пак обнял ее одной рукой и начал читать вслух.

«Если вы читаете это, значит, все повторяется.

Дети. Они – монстры под личиной ангельских созданий. И даже если это последний хулиган, от которого вы ничего хорошего не ждете, поверьте мне – он гораздо хуже, чем вы думаете.

В личном деле Деборы нет подробностей того происшествия. Вы можете попытаться раздобыть протокол в полиции, но вряд ли вам дадут какую-то информацию. Все, что есть в школьном архиве – это кучка справок от эндокринолога и психолога и записки о том, что юная мисс Лоуренс играла в школьном ансамбле, часто прогуливала школу и отбыла немало дополнительных часов в наказание. В конце есть короткая запись о том, что Дебора выбыла, но без подробностей. Вы, конечно, догадываетесь, что случилось на самом деле, если держите это письмо. Я расскажу вам правду.

Всегда есть что-то, что сводит подростков с ума. Музыкальные движения, кумиры и их поклонники заставляют детей изображать своих идолов и совершать глупые поступки. Джаз, соул, диско… это было время панка. Юной мисс Лоуренс, с ее тягой к нарушению правил, неблагополучным компаниям и необдуманным действиям, не стоило вливаться в эту, с позволения сказать, культуру.

Именно панк-рок заставил ее 13 февраля 1979 года притащить в школу неизвестно где взятый шестизарядный револьвер, убить четверых своих одноклассников (Дэнни Уокера, Кэтрин Бармс, Дженнифер Адамс, Наташу Гилмор) и преподавателя химии мистера Джозефа Скотта и с последним выстрелом уйти из жизни. Я виню во всем панк-рок, потому что недавние события наверняка пошатнули и без того неустойчивую психику отъявленной хулиганки Деборы Лоуренс. К тому же, мистер Скотт был ее любимым, если так можно сказать, преподавателем (во всяком случае, его она оскорбляла меньше всех), с Дэнни Уокером она имела романтические отношения, а Кэтрин, Дженни и Наташа были ее лучшими подругами. «Он убил ее, - повторяла она перед смертью. – Они ушли вместе, им хорошо, их больше не тронут!» Понимаете, о чем я?

Если вы читаете это, значит снова чья-то жизнь в опасности. Запомните этот случай и ни в коем случае не допустите повторения. Помогите детям очиститься, рассказывайте им о Боге и н подпускайте к панку или другому антисоциальному разрушительному движению. И да хранит вас Господь.

Райан Дж. Дэвис, преподаватель этики, этикета и полового воспитания»

– Вот оно! – восхищенно воскликнула Лорен. – Ты был прав, нам стоило сюда забраться!

– Этот Райан – жуткий зануда, – проворчал Пак. – Как можно так убийственно скучно писать про смерть?

Лорен уже начала рыться в оставленных на столе папках.

– Это неважно! Главное, что все реально! У нас есть свихнувшаяся девица и целых шесть трупов!

– Мы их нашли? Так мы сделаем то, что ты мне обещала? – затаив дыхание, спросил Пак.

Мысли о том, что он, кажется, все-таки смог добиться Лорен, занимали его куда больше чем тот факт, что они только что узнали о школьной психопатке из прошлого.

Зайсиз неопределенно хмыкнула, подошла вплотную к Ноа и, обхватив его лицо ладонями, поцеловала. Ликуя в душе, он обнял девушку за плечи и притянул к себе еще ближе, погладил по спине, плавно перешел ладонями на заветную и недостижимую грудь… и тут Лорен отстранилась.

– Но сначала мы найдем ее дело! – заявила она.

– О-о-о, детка, ну хватит, ты же обещала, – взмолился Пак.

– Но не здесь же! Я не мисс Пи, но в такой пыли и меня инфаркт хватит. Давай, помоги мне.

Вздохнув, Пакерман принялся разбирать папки на столе. Первая же оказалась досье убитого Дэнни Уокера. На последнем листе стоял школьный штамп «выбыл». Точно такое же стоял на документах трех убитых девушек. А потом Лорен раскрыла ту самую папку.

– Дебора Лоуренс, – благоговейно произнесла девушка.

Девушка на черно-белой фотографии девять на двенадцать сантиметров выглядела слишком крутой для семидесятых, по мнению ребят. Волосы, обрамлявшие по-детски пухленькое круглое лицо, были явно высветлены, судя по темным корням. Глаза были густо подведены черным, губы – тоже черным или ярко-красным, по снимку не было ясно. На девушке была надета распахнутая рокерская косуха, под ней – что-то черное, платье или майка с глубоким декольте.

– Она горячая, – заметила Лорен.

Парень скривился.

– Типичная ро… постой. Да она же вылитая Нэнси!

– Кто? – не поняла Зайсиз.

Пак посмотрел на нее так, словно она сморозила глупость.

– Нэнси Спанджен, конечно же! Эта Лоуренс явно косит под нее. Да смотри сама… Ты что, не знаешь Нэнси?

Лорен промолчала.

– Окей. Сид и Нэнси. Sex Pistols.

– Я не слушаю такую музыку, – пожала плечами Зайсиз. – Объясни толком.

Пакерман, превзошедший ее в знаниях о чем-либо, был ей в новинку. Но нельзя сказать, что этот Пак ей не нравился. Наоборот, он чем-то увлекал и даже заводил… но не в пыльной каморке в школьном подвале, конечно же.

– Сид Вишес, солист группы Sex Pistols. Он был жутко влюблен в эту Нэнси. Говорят, что они пытались вместе покончить с собой, но, в итоге, он укокошил ее, сам сел в тюрьму, а через несколько месяцев умер от передоза, – Ноа покопался по карманам, достал плеер и протянул Лорен один наушник.

Пощелкав по кнопкам, Пак выбрал «Anarchy in UK». Глядя на письмо от преподавателя этики, он хлопнул ладонью по бедру.

– Ну да, все сходится, – продолжил Пак. – Она съехала с катушек тринадцатого февраля, а Сид отдал концы второго.

– Пакерман, - недоверчиво произнесла Лорен. – Ты не можешь запомнить ни одну дату на уроке истории, а тут просто сыплешь познаниями.

– Да кому интересно, в каком году пришили Франца Фернада? – отмахнулся он. – История рока, вот что важно!

Лорен даже не стала поправлять – в самом деле, кто тут ее мог услышать?

Зато Пакерман, казалось, чувствовал себя как рыба в воде – ну, по крайней мере, именно это ощущение создавалось у Зайсиз на протяжении всей десятминутной лекции Пака об истории панк-рока. Лекция подкреплялась включением рандомных песен Sex Pistols, а иногда даже подпеванием. В конце концов Лорен не выдержала:

– Мы сюда пришли искать призрака или слушать твои песни?

Пак тут же заткнулся, виновато пожимая плечами. Лорен, почувствовав, что сфера влияния Пакермана резко закончилась, тут же забрала инициативу себе и заявила:

– Мы должны найти Дебору.

– Она же вроде как умерла?

Лорен вздохнула – этот человек был неподражаем.

– Именно поэтому она призрак. И выключи уже свой плеер!

Лорен была сердита. Ей казалось, по первым двум песням и по ее реакции на них Пакерман уже должен был понять, что она вряд ли стала их горячей поклонницей, но нет, он же включил ей еще и третью, а вот теперь, когда пора бы уже было прекратить тратить время и послушать то, что скажет умная женщина, он продолжал гонять какие-то песни – Лорен отчетливо слышала ярко выраженную партию бас-гитары.

Пакерман пошарил по карманам и вытащил свой айпод. С удивлением проверил экран, после чего пожал плечами:

– Он выключен.

– Ты врешь.

Лорен было страшно. Она не собиралась признаваться в этом, но ей было страшно, и шутка Пака с айподом совсем не смешила ее. И поэтому она еще раз попросила выключить айпод, на что Пакерман достал из кармана плоскую маленькую игрушку и, включив экран, продемонстрировал Лорен.

– Видишь, выключен.

– Так сейчас и не играет.

Лорен уже не боялась, Лорен злилась – она ненавидела, когда Пак превращался в идиота без чувства юмора, нет, ну как так можно, прекрасно зная, что она верит в призраков, разыгрывать реальность одного из них прямо здесь? А в том, что Пак разыгрывает ее, она уже не сомневалась – потому что стоило ему спрятать плеер в карман, как музыка началась снова, с того же места, где и закончилась.

– Ты прекратишь издеваться или нет? – зло спросила девушка. Пак засопел, оглянулся по сторонам нервно и мотнул головой:

– Это не я.

– Тогда кто?! – сорвалась Лорен.

– Я не знаю! Призрак Деборы! Залезь сама ко мне в карман и проверь, я честно выключил плеер!

Лорен подошла к Паку вплотную и резко, не предупреждая, засунула руку ему в карман, нащупывая там гладкую поверхность айпада. Вытащив прибор наружу, она включила экран. Сглотнула. И медленно протянула обратно.

– Поверила, наконец-то? – сердито фыркнул Пак. Лорен кивнула, а потом спросила тихо:

– Ты что, не понимаешь? Если это не твой плеер, то кто?

И тогда Пак замер тоже. В его голов лихорадочно проносились сюжеты всех фильмов про нечисть, которые он посмотрел за свою такую недолгую и бездарную жизнь. В фильмах встреча с призраком никогда не заканчивалась хорошо, но именно они подарили ему идею.

– Это может быть охранник.

– Что?

– Ну, охранник, – пожал плечами Пак, – я видел у него на столе магнитолу, вдруг он сидит там сейчас и слушает музыку, это же вполне возможно, так?

Встречаться с охранников ни Паку, ни Лорен не хотелось. Но встречаться с призраком не хотелось еще больше.

– Хорошо бы это оказалось правдой, – вздохнула Лорен и несмело взяла со стола свой фонарик. Паку оставалось только сделать то же самое.

В школе было... жутковато. Двери – особенно в подвале – скрипели и хлопали, наверху тоже почему-то хлопали, как будто по всей школе были распахнуты окна, и по коридорам гулял дикий сквозняк. Сквозняк, собственно, и гулял, хотя окна везде были тщательно закрыты – Пакерман даже заглянул в пару классов, чтобы убедиться в этом. Света было мало – как будто фонари на улице не светили, а луна ушла за какую-нибудь особо крупную тучу и выходить не собиралась, – и только два луча от фонариков хоть как-то разряжали обстановку.

Музыка действительно играла где-то у входа, будто с поста охранника в главном коридоре, а кроме музыки там были еще и свет от фонарей, проникающий с улицы, и даже луна была видна через окно. А еще там не было сквозняка, и вроде бы от этого всего должно было стать спокойней, но спокойней не становилось.

– Как-то страшновато это все... – Лорен передернулась, в очередной раз пройдя мимо граффити. Пак успокаивающе обнял ее за плечи и с удовлетворением отметил, что на этот раз она даже не стала ничего говорить на этот счет – видимо, и правда сильно боялась. Хотя самому Паку тоже было слегка не по себе, успокаивало лишь, что он знал автора граффити, а то бы тоже дергался от каждого шороха и стука.

И тут музыка прекратилась. Метров за десять до охранника, которого, кстати, на своем посту видно не было. Лорен нервно заозиралась по сторонам, и, видимо, не зря – потому что в следующую секунду она завизжала так, что Пак даже побоялся за свои барабанные перепонки, и ломанулась в сторону кабинета охраны.

– Беги за мной, Пак!

Ноа, не раздумывая, на инстинктах послушался и побежал вперед, а у самой двери затормозил, чтобы посмотреть, что же именно испугало его дувушку. Лучше бы он этого не делал. Потому что ровно на том месте, где они были секунду назад, стояла полупрозрачная, но вполне реальная Дебора Лоуренс. Ну, как стояла – ее ноги сантиметров на десять отрывались от пола, что позволяло ей не идти, а скользить по воздуху. Пак даже позавидовал Деборе, пока Лорен затаскивала его в комнатку охранников, закрывала дверь и щедро посыпала порог солью – видимо, она действительно в это верила, потому что, посыпав, она устало прислонилась к двери спиной.

И завизжала снова.

И Пак снова ее понимал, надо же, какое единодушие, жаль, что понимание друг друга пришло к ним в такой неудобной ситуации. Дело было в том, что охранник на посту все-таки находился – лежал, уткнувшись лицом в пол. Паку казалось, что он видит темную лужицу крови, растекающуюся возле головы мужчины. Он замер на месте.

– Лорен, мне кажется, он мертвый, – тихо сказал он, надеясь, что Зайсиз его услышит. Идея устроить здесь свидание уже не казалось ему такой прекрасной, как в начале, а очень даже наоборот.

Зайсиз услышала – она пробормотала в ответ:

– Надо проверить.

Потом наклонилась и мазнула пальцами по луже возле головы охранника. И нервно, но облегченно выдохнула:

– Он жив.

– А это? – Пак кивнул на лужу.

– Пиво. Этот урод просто напился до такой степени, что не смог сидеть.

– И что мы будем делать? Здесь пьяный в стельку охранник, в коридоре чертов призрак, утром сюда придут люди, и они все это увидят...

– Значит, мы должны его изгнать, – твердо ответила Лорен. Пак уточнил:

– Охранника?

– Призрака.

– И как ты это себе представляешь? Ты отправишься на кладбище, найдешь там ее могилу и сожжешь кости, предварительно посыпав их солью?

Лорен улыбнулась уголками губ – кажется, не она одна смотрела «Сверхъестественное», – но заострять на этом внимание не стала, просто пожала плечами в ответ.

– Сначала надо разобраться, почему она еще здесь, а если после этого ее дух не успокоится, то да, мы поедем на кладбище. Но сначала нам нужно решить другой вопрос...

Не закончив фразы, Лорен выглянула в коридор. Там было удивительно пусто, только свет от фонарей падал через окна большими ровными прямоугольниками, да граффити на стене зловеще темнело в этом самом свете. Это и было ее делом: прежде чем разбираться с призраками, нужно было разобраться с надписями, Лорен просто чувствовала, что эти вещи были связаны. Правда, ее друг этой версии не разделял, более того, считал ее – версию, а не Лорен – глупой и неправдоподобной.

– Ну как, скажи мне, как это возможно? Граффити – это же просто картинка...

– А призрак – просто кусок эктоплазмы, – передразнила его Лорен. Набравшись смелости, она открыла дверь в коридор и вышла в прямоугольник света. Призрака по-прежнему не было видно, и тогда Зайсиз пошла прямиком к рисунку, в темноте коридора выглядевшему не красным, а черным. Паку ничего не оставалось, как пойти за ней.

– Ни черта не понимаю, – призналась девушка через пять минут изучения нарисованных на стене знаков. – Это бессмыслица, доллар, анархия, буквы... еще бы смайлик нарисовали... а, нет, вот и смайлик, точно. Зачем призраку рисовать это?

– Это не призрак, – негромко произнес Пак, решивший, что, видимо, более удобного момента у него уже не будет.

– Ну а кто тогда? – повернулась к нему Лорен. И Пак, набрав в легкие побольше воздуха, будто собравшись нырять, признался:

– Я.

Секунд десять Лорен молчала, переваривая полученную информацию, но после не ударила его ничем тяжелым, как он боялся, и не начала кричать, она просто спросила:

– Но откуда тогда призрак? Пак? А еще скажи мне, раз это твоих рук дело, что вот это за значок? – в голосе Лорен зазвучали нотки истерики, а нотки истерики в голосе Лорен – это страшно, Пак пытался разобрать, про какой именно знак она говорит, а разобрав, понял, что не может ответить:

– Я не знаю.

– То есть как?

Знак был круглый, к несколькими пересекающиеся внутри него прямыми и ломаными линиями, точками по левому краю и короткими отрезками-лучами по правому, довольно странный, и Пак понятия не имел, что он значит. Зато помнил, вроде бы, где достал. Именно этот вопрос Лорен и задала ему следующим, и тогда Пак сознался:

– У твоего дружка Джейми такая татуировка на плече, мне понравилась картинка, и я ее запомнил за чем-то, и...

– Ты идиот?! – заорала Лорен, наплевав на осторожность и на призрака, который наверняка ошивался где-то рядом.

– А что такое? – спросил с опаской Пак.

– Джейми – оккультист, мало ли чего он понарисовал на себе! И после этого мы не можем понять, откуда призрак! Да ты же его и вызвал, вот этой, – она грозно тыкала пальцем в знак, - дрянью!

– Ну так может его нужно просто стереть в таком случае?

– Молись, чтобы это сработало, – покачала головой Лорен.

Следующие полчаса они провели с тряпками и бутылкой растворителя – Пак вскрыл дверь в каптерку уборщика – в руках, пытаясь оттереть проклятый знак. В конце концов знак оттерся, но никаких перемен Пак не заметил.

– А чего ты хотел? Чтобы встало солнце и запели райские птицы? – язвительно спросила Лорен, стоило Пакерману озвучить свои мысли.

– Ну хотя бы чтоб... перестала играть музыка, – испуганно выдохнул он. Испуганно – потому что басовая партия No future явно послышалась снова.

– В библиотеку, быстро, – кивнула Лорен на ближайшую дверь. Что именно они будут делать в библиотеке, Пак не понимал, но приказ выполнил. Лорен вошла следом за ним, закрыла дверь и, верная традициям, присыпала порог солью. И плевать, что это идея из сериала, она верила, что в сериале ее не из пальца высосали.



Еще через полчаса они убедились, что нет, не высосали, что удивительно, это работало, и призрак к ним еще не забрался, хотя все полчаса они прекрасно слышали музыку за дверью и видели свет, просачивавшийся через щель под дверью, а Пак даже видел, пригнувшись к самой щели, полупрозрачные, скользящие над полом ноги Деборы и отметил, что ботинки у нее очень даже ничего, и что он бы хотел такие себе, за что огреб два подзатыльника и негодующий взгляд от Лорен.

– Нет, ну правда! Классные же!

– Ты думай лучше, как нам ее развеять, если идея со знаком уже не сработала.

Пак думал. Нет, честно думал, он перебирал все, что видел в фильмах, но это было либо трудновыполнимо, либо откровенно глупо, либо...

– Кажется, есть, – возбужденным шепотом сообщил он Лорен. В его взгляде светился азарт, сам он выглядел до странного радостно, пока перебирал, – только мне нужно кое-что проверить, – толстые фотоальбомы за все года.

Найдя нужный – за семьдесят девятый год – он начал судорожно листать страницы, даже не попытавшись сесть и положить тяжелую книгу на стол или на пол.

– Что ты ищешь? – усомнилась в еще не озвученном плане Лорен.

– Подтверждения, что она действительно играла на бас-гитаре.

– С чего ты...

– Тихо! – бросил он, зарываясь в страницы и, кажется, серьезно не собираясь отвлекаться ни на секунду, пару страниц он чуть было не вырвал, но вовремя сдержался, перелистывая их аккуратно. И только долистав практически до конца, он завопил:

– Есть! Есть, есть, смотри!

Он бухнул раскрытую книгу на стол и ткнул пальцем в страницу. Лорен наклонилась и, действительно, узнала старую знакомую. На фотографии Дебора стояла в окружении четырех парней и одета была практически так же, как и сейчас, явившись им призраком. И в руках у нее действительно была бас-гитара. Подпись под фотографией гласила: «Вокально-инструментальный коллектив. Слева направо: Эдди Адамс, Доминик Поттер, Стивен Хармс, Дебора Лоуренс, Мартин Уилсон».

И только убедившись, что Лорен разглядела фотографию и прочитала подпись, Пак заговорил:

– Я видел это в кино, там чувака доставали четыре призрака, когда-то, когда они не был призраками, они убили его брата, а потом вернулись, чтобы убить его, а он решил убить их сам...

– Покороче.

– Так вот, он заманил их в школьный класс и включил звук паровоза, ну типа, его брата они убили как раз под мостом...

–Я не понимаю, чего ты хочешь.

–Я хочу сыграть сам. Чтобы она услышала музыку и поверила, что я... ну не знаю, да пусть даже и Вишес, плевать, что не похож, мне кажется, если я заиграю, ей будет плевать, она поверит. И тогда я скажу ей, чтобы она ушла.

Лорен покачала головой, план казался слишком уж невероятным, но, правда, другого не было. Она решила только развеять перед непосредственным исполнением последние сомнения на этот счет:

– А ты сможешь на бас-гитаре, ты же...

– Редко, но играл. Справлюсь.



И тут музыка за дверью, затихшая было, раздалась снова. И ладно бы только музыка:

–We're the flowers

In the dustbin

We're the poison

In your human machine...

We're the future

You're future

No future

No future for you...

У Деборы был красивый голос. Он был чем-то похож на голос Сантаны, ну, разве что звучал немного ниже, и он не предвещал ничего хорошего, насколько Пак мог разобрать слова. Лорен, кажется, тоже услышала добрые вести из-за двери – она вздрогнула, как только Лоуренс закончила петь и рассмеялась там, в коридоре. Зайзис прижалась к Паку.

– Это ведь она просто поет, да?

Впервые Пак услышал в голосе своей девушки – своей большой, сильной, храброй девушки, – страх. Не опасение, не осторожность, а панический страх, она даже говорила дрожащим высоким шепотом, будто готовая завизжать или расплакаться в любой момент. И впервые Пак осознал, что дико боится сам. Потому что там, за дверью, призрак, настоящий призрак сумасшедшей девчонки, убившей четырех человек и собирающейся, судя по всему, убить их. И для этого – вот засада – ей нужно было только попасть в библиотеку, от чего ее удерживала только полоска соли на пороге, и то неясно, действительно ли это работало, может, эта дрянь просто поджидала их там, где им будет вообще негде укрыться. А им, чтобы убить ее, нужно было сделать намного больше, и опять же неясно, сработает ли это, или они, понадеявшись, рискнут всем, сделают, что задумали, а она сожрет их живьем в аудитории хора, потому что все это не поможет.

И тогда Пак обнял Лорен, не как обычно, пытаясь положить руку на грудь или еще что-то подобное, а просто обнял за плечи, прижал к себе, даже погладил по волосам безотчетно, и гладил до тех пор, пока музыка не стихла. Лорен прошептала куда-то Паку в плечо:



– Может, она ушла?

– Эй, ты там?! – крикнул Пак в сторону двери, прекрасно понимая, что это вряд ли поможет. Но ведь и не навредит же? За дверью не было слышно ни звука. Совсем. И тогда Пак рискнул потянуть на себя дверь. Дверь послушно приоткрылась, смазывая тонкую соляную полоску...

И в ту же секунду Пакерман вынужден был отпрянуть назад, и Лорен завизжала во весь голос, когда с издевательским «No future for you!» в библиотеку вломилась – другим словом это нельзя было назвать – Дебора Лоуренс.

Зайсиз, пытаясь уклониться от движущегося на нее призрака, едва не упала на пол, в последний момент ухватившись рукой за полку, а Дебора проскользнула – пролетела, проплыла? – мимо нее, смеясь. А потом медленно развернулась, с каким-то злым интересом в глазах рассматривая и Лорен, и Пака.

– Что вы двое делаете здесь?

Вопрос остался без ответа. Тогда она рванулась к Лорен, и только чудом Пак успел закрыть ее собой. Дебора остановилась, наклонила голову вбок, глядя прямо на Пака:

– Как трогательно. Как ты смотришь на то, что я убью вас обоих?

– Ты ничего не сможешь, – так же зло усмехнулся Ноа. – Ты же призрак, забыла? Ты мертва уже больше тридцати лет, и я даже представить не могу, что там еще осталось от тебя в могиле. Наверное, одни голые кости, даже шмоток нет.

– В любом случае, я выгляжу лучше, чем то, что стоит за тобой.

В ответ на это Пак, не думая больше, кто перед ним, замахнулся и ударил – кулак прошел через Дебору так, словно проходил через воду, будто Пак был струю от газонной поливалки или что-то подобное, только вода была жутко холодной, такой, что в следующую секунду кожа покраснела, и заныли кости. Пакерман инстинктивно прижал кулак к груди, накрыв второй ладонью и пытаясь согреть дыханием, Дебора засмеялась вновь, и, пока Лорен пыталась сделать что-то для Пака, сбрасывала на них книги с ближайшего стеллажа:

– Ты понял? Ты понял, что именно я могу сделать? – казалось, ей уже плевать на них двоих, она просто носилась по библиотеке, расшвыривая книги и расшатывая шкафы, совершенно сумасшедшая девчонка, она безумно смеялась и кричала, даже не обращаясь уже конкретно к Паку:

– Я могу убить вас! Я могу убить всех вас!

– Бежим, – шепнула Лорен и потянула Пака за здоровую руку к выходу, - пока она безумствует, мы как раз успеем добежать.

– А если не сработает?

– Я убью вас! Я убью вас!

– Слышал? Она убьет нас. Бежим.



– Как ты думаешь, это точно сработает?

– Не знаю, – пожал плечами Пак, – у Кинга вроде сработало, но там мужику пришлось отрезать себе два мизинца, чтобы дьявол забрал призраков.

Он грустно усмехнулся:

– Если я останусь без двух мизинцев, ты будешь меня любить?

И тут Лорен расхохоталась:

– Какой же ты неисправимый дурак, Пакерман! Ты даже в такой момент думаешь о сексе!

– Это ты думаешь о сексе, я спросил, будешь ли ты меня любить! – от былого страха и хандры не осталось и следа, потому что в любом случае, у них был один шанс, и если он не сработает... ну они уже точно ничего не сделают. Так чего бояться, если выбор за них уже сделала сумасшедшая, умершая тридцать лет назад девчонка? И Пак смеялся тоже:

– Кстати, я нашел интересное, и теперь ты должна мне секс на столе мисс Пиллсбури.

– Потом отдам.

– Когда? – Пак оправил ремень гитары и на пробу взял пару аккордов – в конце концов, давно пора было играть, а не сидеть и смеяться, пока призрак где-то бродит.

– Либо на том свете, либо когда убьем призрака. Но точно отдам. Обещаю. – Лорен подошла к Паку ближе, совсем близко, и, обняв его за шею, поцеловала. Без всякой страсти, просто, нежно, как будто на удачу. А потом шепнула на ухо:

– Сделай это уже, если будем тянуть дальше – солнце взойдет, и она уже никуда отсюда не денется.

И, чмокнув еще и в щеку, будто и того поцелуя ей было мало, отошла в сторону: по их задумке, Дебора, войдя, должна была увидеть только Пака и никого больше.

И Пак заиграл. Лорен никогда не слышала эту мелодию, красивую в чем-то, даже учитывая, что, по идее, это был панк, и что в руках Пак держал бас-гитару, на которой не особо умел играть. А потом он еще и запел.

– I'm left in misery

The girl I love's gone across the sea

I'm all alone, I ain't got no home

Debby was her name, sleepin' was her game

She didn't care about me, oh God, baby can't you see

I’m lonely boy…

Лорен, завороженная зрелищем, – ей всегда нравился поющий Пак – не сразу заметила, что Дебора уже стоит на пороге. Такая же завороженная, как и Зайсиз.

А Пак заметил, он поднял от гитары глаза и посмотрел прямо на Дебору, улыбнулся грустно, и продолжил:

– I need her tender touch, oh, I need it oh so much

I can't forget, I'm so upset

I wonder where she's gone, I wonder where she went wrong

I wanna get her back to me

But I think she's tired of me

I’m lonely boy…

Лорен разрывали дикие противоречия. С одной стороны, Пак, поющий о любви, был прекрасен, с другой стороны, он пел не ей и смотрел тоже не на нее, с третьей, это все была провокация, и он нагло врал Деборе о своих чувствах. Плюнув на все, Лорен присела на ступеньку в самом углу, так, чтобы из-за составленных стульев ее было как можно меньше видно, – в конце концов, ее задача была именно прятаться, а не ревновать.

А Дебора тем временем подходила все ближе. В ее полупрозрачном, чуть светящемся лице не было ни злости, ни ненависти, ничего, что внушало бы страх. Только слезы и любовь в глазах, Пак не верил тому что видел: Дебора плакала, глядя на него.

– Every time I think of her, it brings back memories

I remember how it used to be, oh baby, can't you see?

Oh baby, come back to me...

– Да. Да, да, да... – она кивала часто-часто, размазывала слезы по щекам и кивала. – Только я не могу отсюда вернуться... может быть, ты пойдешь со мной?

– Как? – только и мог спросить Пакерман. Ответ напрашивался сам собой, но он должен был быть уверен.

– Тебе нужно умереть... это не больно, правда!

– Но я... – умирать Паку, если честно, не сильно-то хотелось. И тогда на помощь пришла Лорен:

– Ты должна пойти вперед, а я убью его.

Дебора обернулась – и на ее лице тут же появилось былое злое выражение:

– Нет, сначала уйдет он, мне ничего не стоит вернуться!

– Но тогда это будет неправильно, – бросила Лорен тем же тоном, каким когда-то оскорбляла Пака. Ноа нервно передернулся, услышав знакомые интонации, но удержался от комментария – он ждал, пока Лорен убедит Дебору уйти так, без принесения Пака в жертву. И Лорен убедила. Сказала просто:

– Ненси ушла первой, и только потом за ней последовал Сид. Ты же хочешь так же?

На лице Деборы была растерянность. Она поворачивала голову то к Паку, то обратно к Лорен, будто пыталась найти ответ. Но они не собирались ей подсказывать. И тогда она решилась:

– Хорошо. Я пойду первой. Смотри, ты обещала мне!

И она просто растворилась в воздухе. Превратилась сначала в пар, а потом и он исчез, утек тонкой струйкой вверх, на секунду метнувшись сперва к Паку.

Пакерман, дождавшис, пока пар рассеется окончательно, недовольно потер губы – ощущение было такое, будто он облизал хоккейную шайбу.

– Что это было?

– Думаю, она поцеловала тебя на прощание, – усмехнулась Лорен.

– На прощание? То есть, она...

– Ушла, да. Существа вроде нее обычно выполняют свои обещания, сказали, что уходят – и уходят.

– Тогда поехали уже домой, – устало выдохнул Пак и потер губы еще раз.



– Тише, дети! – Директор Фиггинс постучал пальцем по микрофону.

Дети затихать не собирались, директор собирал их уже второй раз за два дня, и наверняка по такому же тупому поводу. Фиггинсу пришлось снова прибегнуть к помощи Сью и ее мегафона, чтобы заставить школьников слушать.

– Охранник, мистер Уилсон, сообщил мне утром, что полтергейст был ликвидирован!

Ученики посмеялись, но поаплодировали. Пак и Лорен, сидевшие на самом дальнем ряду, старались больше всех. Но этого Фиггинсу было мало:

– В связи с этим мистеру Уилсону была выписана премия!

Аплодисменты, чуть более жидкие, раздались еще раз. Директор посерьезнел:

– Но перед тем, как исчезнуть, полтергейст попортил некоторое школьное имущество. Тихо! Так вот, полтергейст попортил некоторое школьное имущество, и, в связи с этим, на неделю будет закрыта библиотека, а школьный психолог, мисс Пиллсбури, не будет никого принимать, пока в ее кабинет не поставят новый стол...

@темы: фанфик, клип, R